Лили Поттер | Гарри Поттер вики
Лили Поттер (урождённая Эванс) (англ. Lily Potter (née Evans)) — маглорождённая волшебница, родная сестра Петунии Дурсль, жена Джеймса Поттера, мать Гарри Поттера. Училась на факультете Гриффиндор в Хогвартсе, член первого состава Ордена Феникса.
Её готовность погибнуть за сына дала Гарри Поттеру защиту от тёмного мага Волан-де-Морта. В результате мальчик стал первым человеком, пережившим воздействие убивающего проклятья.
Биография
Ранние годы
Лили в детстве
Лили Эванс родилась
в
семье
и
. У неё была старшая сестра,
. Семья проживала недалеко от
в городке
.
в Лили проснулась довольно рано, и она с детства вполне сознательно умела ей управлять. Родители сначала побаивались ее необычных способностей и просили дочь не пользоваться ими, однако после ее поступления в
гордились тем, что в их семье родилась
. В отличии от родителей, старшая сестра Петунья завидовала способностям Лили и поэтому всегда "ненавидела" волшебников.
Лили и Северус
По соседству с Лили жил мальчик, Северус Снегг. Он давно заметил способности Лили, с восхищением наблюдал за ней, и в конце концов рассказал ей о мире магов. Сначала она обиделась, когда мальчик назвал ее ведьмой, но потом дети подружились. Снегг рассказал Лили о Хогвартсе. Лили немного побаивалась будущей жизни среди волшебников. Петуния, не обладающая магическими способностями, боялась магического мира в целом, но в то же время сильно завидовала Лили. Она тоже хотела учиться в Хогвартсе, даже написала Дамблдору. Но тот твёрдо сказал, что это невозможно. Кроме того, оказалось, что Лили и Северус прочитали ответ Дамблдора, чем сильно задели чувства Петунии. С отъезда Лили в Хогвартс отношения между сёстрами испортились раз и навсегда. После они обменивались бесполезными подарками по праздникам, но детская дружба так и не вернулась.
Годы учёбы
– Только потом не ной, почему тебя отправили в Америку! – произнесла блондинка, разворачиваясь.
Лили устало откинулась на подушки. Почему они так отреагировали? Ведь с ней ничего не случилось! Гриффиндорка лежала и смотрела в потолок, пока не заснула. Но громкий удар снова ее разбудил. Разъярённая Лили резко села на кровати и ее брови удивленно взмыли вверх.
– Малфой? Какого Мерлина ты тут забыл? – завопила она, – Тоже пришел читать мне лекции о хорошем поведении?! Если да, то закрой дверь с той стороны!
Рыжеволосая выжидающе смотрела на парня и ждала, когда он развернется, но тот не сдвинулся с места.
– Чего ждешь? – прошипела гриффиндорка, буравя его своими зелеными глазами. Но блондин продолжал с кривой ухмылкой на нее смотреть. – Ну?
– Знаешь, ты по утрам такая нервная, – задумчиво протянул он, преподнеся палец к губам.
Лили вскочила с кровати и подбежала к нему. Малфой оценивающе оглядел ее, ведь девушка была в легкой шелковой пижаме розового цвета.
– Эээй, без рук! – возмутился он, когда Лили хотела его силком выпихнуть из своей спальни, но парня было не так легко сдвинуть с места.
– Малфой! Мерлин! – взмолилась девушка и уставилась на него, – Чего тебе надо?!
Скорпиус усмехнулся и немного расслабился.
– Ничего мне от тебя не надо, Поттер!
Лили хмыкнула:
– Тогда чего ты тут стоишь?!
– Мне надо попасть в свою спальню, – невозмутимо ответил он.
– Так и иди, Мерлин, дверь с другой стороны, если ты не в курсе!
Скорпиус закатил глаза.
– Поттер, если бы я хотел, то я тут бы не стоял. – проговорил он, сделав шаг к двери в ванную комнату, – Дверь в мою комнату закрылась, а палочка там, – раскинув руки проговорил он, – Так что я не к тебе пришел, зря ты разглагольствовала.
Ширли Конран: «Кружево-2»
Лили Дарлингтон ненавидела, когда ее называли сумасшедшей. Она бы предпочла, чтобы ее назвали сучкой – или даже глупой сучкой – потому что знала, что не являлась ни той ни другой. По крайней мере, осознано. Но замените «сучку» другим словом на букву «с», и Лили была готова превратиться в сумасшедшую сучку и надрать кому-нибудь задницу.
По крайней мере, так она делала в прошлом, когда была более импульсивной и позволяла своим чувствам и эмоциям брать верх. Когда она разгонялась с нуля до ста меньше чем за пять секунд. Когда вылила молоко на голову Джимми Джо Дженкина в третьем классе и проколола шины на велосипеде Сары Литл в шестом. Когда думала, что каждый поступок окружающих заслуживает реакции на него. Когда была беспечной и случайно перебарщивала. Как, например, когда заехала на своем «Форде Таурусе» в гостиную бывшего мужа.
Быть или не быть [вот в чем вопрос] — 1. Разг. Шутл. Выражение колебания при принятии какого л. решения. ШЗФ 2001, 27; БТС, 109. 2. Жарг. студ. Шутл. Философия, учебный предмет. (Запись 2003 г.) … Большой словарь русских поговорок
Палестинцы говорят: «На нынешней нашей территории ничего нет. А вот у евреев все есть!..» Но ведь когда евреи прибыли в Палестину, на их будущих землях тоже ничего не было. Все, что сейчас есть, создано исключительно их трудом. Конечно, было бы выгодно захватить все, созданное евреями, и кайфовать на всем готовом. Желание палестинцев я понимаю. Но как могут придерживаться этих же взглядов крайне гуманные европейцы, сочувствующие бедным, несчастным, и крайне бездеятельным палестинцам и в то же время отказывать в сочувствии преуспевающим исключительно за счет своей работоспособности евреям? Забрать все у евреев – это даже хуже, чем хищнический большевистский лозунг «Грабь награбленное!». Ведь евреи ничего не забрали у арабов, кроме куска выжженной солнцем бесплодной пустыни и двух-трех почти безлюдных приморских городов. Так что не стоит изображать евреев волками, а палестинцев несчастными ягнятами. Наоборот – претензии последних зиждятся на постулате: «Ты виноват лишь тем, что хочется мне кушать!»
Забавно, что комплекс несуществующей вины присутствует даже у израильтян. Поэтому все энергоснабжение, водоснабжение и многое другое в палестинской автономии оплачивается израильскими властями. Это как бы плата за еврейские поселения, находящиеся на территории автономии.
Но представьте себе: если бы израильтяне были вынуждены покинуть эти поселения, как это случилось в секторе Газа, и полностью предоставили бы палестинцев самим себе, то в независимом палестинском государстве неминуемо произошел бы не только экономический (ведь работу палестинцы получают в Израиле), но и экологический коллапс. Рухнула бы вся их инфраструктура. Они бы очутились в нищем голодном гетто. И не думайте, что им помогли бы богатые братья-арабы. И совсем не потому, что не имели бы для этого средств. Дело и не в их жадности. Просто гораздо легче натравливать голодных палестинцев на ненавистных евреев. Зачем натравливать? Чтобы из чисто фанатичных убеждений вырвать еврейскую занозу из арабского тела. Причем чужими руками. Так как пойти на прямой военный конфликт они боятся. Ведь предыдущие подобные попытки заканчивались оглушительными поражениями.
Gerda Wegener (Danish, 1889-1940) «Portrait of Lili Elbe» 1930
Gerda Wegener (Danish, 1889-1940) «Portrait of Lili Elbe with fan sitting by a window»
Быть или не быть (фильм, 1942) — У этого термина существуют и другие значения, см. Быть или не быть (значения). Быть или не быть To Be Or Not To Be … Википедия
Минерва Макгонагалл имела очень близкие отношения с Лили во время
. Макгонагалл была
, а также
в то время, когда Лили училась в
. Она выделяла Лили за доброту, талант, смелость, самоотверженность, ведь это именно те качества, которые Макгонагалл ценила в людях. Лили и Макгонагалл были членами первого состава
и воевали против
и его
. Макгонагалл была потрясена до глубины души, когда узнала о смерти
. Профессор Макгонагалл также любила
Лили и защищала его как могла на протяжении всего его обучения в Хогвартсе.
Гораций и Лили
Во время своего обучения в
Лили продемонстрировала талант к
, благодаря чему стала любимой ученицей старого
и постоянно получала приглашения на заседания
. Слизнорт души не чаял в девушке, хотя и был удивлен ее
происхождением при таких явных магических талантах. Он настолько ценил мисс Эванс, что не раз говорил, что ей было бы лучше учится на его факультете, на
. Дерзкие ответы Лили на эти предложения его только умиляли.
Со своей стороны Лили, вероятнее всего, уважала и любила Слизнорта, как учителя. В фильме профессор Слизнорт рассказывает Гарри, что его мать когда-то подарила ему рыбку, создав её из лепестка лилии. Со смертью Лили умерла и эта рыбка.
Скорпиус улыбнулся и промолчал. Они стояли в тишине, лишь легкий ветерок давал понять, что на этой веранде стоят не статуи, а двое молодых людей. Ветер обдувал лицо Лили и она блаженно прикрыла глаза. Скорпиус же, напротив, стоял с открытыми глазами и иногда бросал косые взгляды в сторону девушки.
– Что ты все косишься и усмехаешься? – она с закрытыми глазами спиной чувствовала, что он периодически на нее посматривает.
– Что, нельзя? – он повернулся всем корпусом к ней.
– Делай, что хочешь! – фыркнула она, – Мне все равно.
Скорпиус мысленно усмехнулся и сделал легкий шаг к ней, вставая за ее спиной, чуть прижав ее, его руки лежали на перилах так, чтобы Лили не смогла уйти.
Когда Лили почувствовала, что он запер ее в капкан, она резко открыла свои глаза и постаралась как можно тише сглотнуть. Ее сердце отбивало бешеный ритм, как будто она оттанцевала чечётку.
Поттер молчала, не решаясь вымолвить хоть слово. Где – то в глубине своей души она хотела стоять так вечно, но это было недопустимо для нее. Скорпиус почувствовал напряжение Лили. Он медленно пододвинулся к ней еще ближе, и зарылся своим лицом в ее волосах, но руки все так же были на перилах.
Лили сильнее вжалась руками в перилы, она должна это остановить. Она резко обернулась к нему и посмотрела в его темно – серые глаза.
– Отойди, – прошептала она.
– Что, Поттер, слабо? – хриплым голосом проговорил он, его губы были почти рядом с ее губами.
– Слабо? Я не очередная подстилка для тебя! – твердо проговорила она. Скорпиус молча прожигал ее взглядом. – Как я еще могла о тебе … – гневно прошептала Лили, вырываясь из его оков, отходя как можно дальше от него.
– Что? – он ожидающе на нее посмотрел.
– Быть о тебе другого мнения, я думала ты не такой, каким кажешься! Я думала, что это все твоя маска безразличия. Но я в тебе глубоко ошибалась!
Скорпиус смотрел на нее, не отрывая взгляда, пока Лили говорила свой монолог, ходя при этом из стороны в сторону.
– Ты не ошиблась! – гневно сказал он, схватив ее за руку. – Это я в тебе ошибался, а не ты во мне!
Лили вырвала свою руку и зашла в дом.