Зачем миллионеру Гарику Корогодскому понадобилась квартира в хрущёвке
Корреспондент Фокуса прогулялась с бизнесменом и писателем Гариком Корогодским по Киеву, узнала, где у него реперная точка и зачем он хотел купить квартиру в хрущёвке
Гарик Корогодский вырос в Киеве, на Отрадном. Этот район — гибрид промзоны и дачного посёлка, застроенный типовыми пятиэтажками-хрущёвками без лифта и мусоропровода. Будущий миллионер и светский тусовщик жил здесь в трёхкомнатной квартире с мамой, папой, сестрой и бабушкой. Причём с бабушкой делил комнату до отъезда на учёбу в Московский институт инженеров железнодорожного транспорта. Прогуливал уроки в средней школе №67. Сдавал стеклотару и копил на кеды. Играл в бадминтон в парке с аттракционами, так же, как другие половозрелые советские школьники, с интересом заглядывал под юбки визжащим красоткам, катающимся на качелях-лодочках. А потом стал одним из самых богатых людей в стране.
Свою версию ответа на вопрос, как заработать миллион, Гарик зашифровал на обложке книги «Как потратить миллион, которого нет»: надо его потратить. Если потратил — значит, он у тебя уже был. Даже если одолжил и потратил, придётся заработать и вернуть. Такова основная формула, остальное детали: ещё надо уметь хорошо считать, не бояться рисковать и желательно всё пробовать первым. Например, первым шить и продавать болоньевые штаны в 1990-е или первым привезти из-за рубежа неведомые тогда факсы. Неплохо стать девелопером в стране, в которой мало кто знает, что такое «девелопер», и построить самый большой торговый центр «Глобус» под майданом Незалежности. Ещё хорошо бы уметь разбираться в людях — чтоб не кинули.
Писать о себе, так или иначе, это «кривое зеркало»: или критиканство, или самохвальство…
Критиканство? Ну, это когда себя не любишь так сильно, как я себя люблю! [смеется]
Промофильм для книги Гарика
Но все-таки, в книге Вы много над собой подшучивали, я бы даже сказала «стебались»…
Не сказал бы, что многое в книге неправда, но точно много художественного вымысла. Приводить примеры, где вымысел, а где — правда, бессмысленно. Пусть останется загадкой и каждый для себя решит. Но в начале у меня было около 80% правды, в конце я довел его к 60%, примерно, а во втором томе, думаю, будет 50% и ниже. В первую очередь, это же художественная книга, не автобиография. Вы знаете книгу «Республика Шкид»? [герои этой книги были известны каждому советскому школьнику — Григорий Белых, Леонид Пантелеев — они же и авторы рассказов о судьбах беспризорников, попавших в школу-коммуну — прим. Л.Л.]. Моя книга — точно такая же автобиография.
В этом году «Республику Шкид» переиздали, с фотофактами, подтверждающими описанное в книге и реальной биографией людей, которые стали прототипами…
Да, но везде есть реальные личности. Вообще, я был несказанно удивлен, узнав, что 90% от всех существующих книг — автобиографии, по оценкам экспертов. И в моей книге тоже основа — реальные люди: где-то я изменил их фамилии, где-то оставил.
Александр Кац заключает в объятия Гологорского
Вот там - не туалет
На заборе - вполне цензурные слова
— Так Вы все же построите такой красивый музыкальный фонтан, который бы украшал Киев?
— Что, просто вот так вот?
— Да. Просто как подарок городу?
— Нет. Не подарю.
— Почему?
— Дорого очень. У меня недостаточно денег, чтобы делать такие подарки. Это очень дорогой подарок. В рамках проекта — да, экономика была. А экономики простого подарка нет.
— Почему видео- и фотосъемки в «Глобусе» запрещены?
А что, по-вашему, главное в женщине: умение варить вкусный борщ или все-таки сиськи?
- Конечно же сиськи, но если сиськи не умеют варить борщ, то кому они нужны?
Идеальная женщина Гарика Корогодского - какая она и чего точно не должна делать в вашем присутствии?
Стоимость всей кампании могу назвать легко. Это 50 тысяч долларов. Притом, что у всех реальных кандидатов — не менее полумиллиона.
Меня обвиняли, что я трачу такие суммы на юмор и баловство. А не перечисляю на армию. Но у меня принцип — я армии не помогаю. Помогаю пострадавшим солдатам и беженцам, но не финансирую поддержку военных действий.
У меня свой взгляд на эту войну, как на глобальную несправедливость. На Донбассе была масса людей, поддерживающих Украину, и от войны это их дома не спасло. А с Крымом вообще ситуация позорная — Украина просто шла, да и уронила его. А хитрый Путин подобрал. Мы ничего не сделали, чтобы Крым сохранить.
Корогодский говорит об этом так спокойно, что становится ясно: не преувеличивает. Проходим мимо двух корявых деревьев. Его лицо светлеет — в детстве груши-лимонки были такими же большими. Останавливаемся возле очередной хрущёвки. Он задирает голову и долго смотрит на свой бывший балкон. Такой же, как десятки других. У меня возникают ассоциации с графом, который показывает гостям родовое гнездо: два старых дерева, овощебазу, окна квартиры, ангар, где в семидесятые инвалид по прозвищу Паралит устроил маленький клуб по игре в настольный теннис. 10 копеек в час — и счастью нет предела.
— Почему вы хотели выкупить свою квартиру?
— Мне кажется, в ней я смогу писать. Можно спрятаться. Именно в моей.
Пишет Корогодский легко, с юмором. Даже о вещах, от которых становится несмешно.
— Писать сегодня — для меня самое большое наслаждение. Раздражает то, что надо отвлекаться на бизнес.
О том, что бизнес ему больше не интересен, а интересно искусство, бизнесмен повторяет почти в каждом интервью. Некоторые полагают, что это кокетство, отвлекающий манёвр. Мне хочется верить, что это правда. Гарик очень эмоционально рассказал о том, как недавно виделся с дядей и узнал от него, что известный театральный режиссёр Зиновий Корогодский приходился родным братом его деду Мирону. «Ни фига себе! — воскликнул тогда Корогодский. — Он меня мог воткнуть во ВГИК, о котором я мечтал, а я тут в Киеве в КПИ поступить не мог! Почему вы молчали?» Ответ дяди был кратким: «Время такое было, все были под прикрытием».
В политех Корогодский поступить не мог, по его словам, из-за национальности. Согласно негласному правилу, принимали восемь евреев в год. С такой конкуренцией проще было пройти отбор в космонавты.
— Давайте к этому дому подойдём, — отвлекается он. — Я в нём часто бывал у папиного друга. Посмотрите, все балконы разные.
Так как евреев было много в городе, то они попали на многие специальности. Все, что я называю — это сервис, а в сфере обслуживания евреев всегда было много. Но не абсолютно все, ведь мой папа работал на стройке всю жизнь — прошел путь от электрика до начальника участка, мама всю жизнь проработала бухгалтером, дядя – в горячем цеху на Киевской фетровой фабрике, валенки делал.
Вы были модником в подростковом возрасте. Какие вещи являлись предметом Вашей гордости?
У меня у первого в городе появились вельветовые штаны «Wild Сat». Условно первыми, по крайней мере, тогда это было большая редкость. У меня вообще были остромодные вещи, ведь я стал играть в карты с фарцовщиком и выигрывал дорогущие вещи, которые потом даже не знал, кому продавать. Мне тогда было лет 15. Поэтому приходилось носить.
У меня были кеды уже тогда, и это было круто. Люди разделились на два фронта: у кого есть вьетнамские или китайские кеды и у кого их нет. Кеды стоили 3 рубля, а наши — 2,20. Вроде бы разница была небольшая, но первые еще достать надо было!
А где же советский подход — все должны быть равны? Окружающие как реагировали на Ваш «заграничный» внешний вид?
Из школы выгоняли за «одежду, не соответствующую форме». Самой формы у нас не было, но прийти, например, в «батнике» в павлины с планочкой, как я себе позволял — нельзя было. В старших классах школьник должен быть опрятно одетым, говорили мне.
Открывая презентацию, Корогодский сказал лишь пару реплик и передал слово Леониду Брежневу, которого сам же играл. Между ними завязался диалог.
- От меня ты получаешь орден за смелость и дерзость перед народом, - говорит Ильич характерным говором.
- Я бы звезду хотел, - мнется Гарик.
- П**ду тебе, а не звезду, - отвечает Брежнев.
Звезды Гарику не досталось
— Вам часто признаются в любви?
— Нет. Где же мне это сказать, если я нигде не бываю? Машина — кабинет — спортзал — кабинет — машина.
— Зачем Вы построили себе такую жизнь?
— Мне так комфортно.
— Где раскрываетесь?
— У меня есть семья, у меня есть друзья. Там я полностью открыт. Семья, конечно, на первом месте, хотя друзья тоже не на втором. Мы уже более 20 лет работаем втроем, и у нас не было ни одного финансового скандала.